Молитва за падших

Молитва за духов, разжалованных и падших в Животное Царство

Всемогущий и Вечный Боже, Творец и Хранитель всех Существ, мы молимся Тебе и молим Тебя о всех духах, разжалованных и падших, заключенных в Животном Царстве, из-за нашего собственного падения. Об этих душах, а также о душах других Царств, о Милостивый Господи, соблаговоли освободить их и вернуть их к их изначальной форме. Иисусом Христом, Господом и Учителем нашим, и Святым Иоанном, слугой Его. Аминь. †

из книги «Молитвенник Розы†Креста» Робера Амбелена,

МОЖНО ЛИ МОЛИТЬСЯ ЗА ПАДШИХ ДУХОВ?

Однажды в новостях проскочила информация о смерти одной женщины Клавдии Митрофановой, которая по непонятным причинам выпала из окна своего дома. Мотива для ее убийства не нашли и следствие провозгласило, как итог — суицид. На приходе храма, в который ходила Клавдия, настоятель во время проповеди озвучил эту скорбную новость и произнес слово о духовном руководстве и важном значении духовника в жизни каждого христианина. Он предостерегал свою паству от ошибок неумеренной ревности и необходимости окормления и духовного совета, а также доверия духовным отцам. Проповедь была сильная и, главное, актуальная. Она задела всех слушающих, но самой Клавдии она уже была не нужна, как не нужны ей были советы и при жизни.

Совсем недавно жила на белом свете одна раба Божия Клавдия. Она, как и большинство современных прихожан, крестилась давно, но сознательно пришла к Богу уже в зрелом возрасте. К такому шагу ее подтолкнула ранняя смерть ее маленького сына. В порыве безмерной печали она пришла в храм и здесь ей рассказали о таком понятии, как Промысел Божий. Она приняла эту истину к сердцу и успокоилась, придав своего сына в руки Божии.

Клавдия была замужем один раз. Но, как иногда говорят в таких случаях, — у них не сложилось. И они мирно разошлись, оставшись то ли друзьями, то ли непонятно кем. Поэтому времени служить Богу у нее было предостаточно, чем она и занялась.

Как всякая ревностная христианка Клавдия не стала ходить вокруг да около, но принялась сразу за чтение столпов высокой монашеской жизни преподобных Исаака Сирина и Нила Синайского, а также Симеона Нового Богослова. Их писания привели Клавдию в неописуемый восторг! Вот это высота, — думала начинающая подвижница, — вот это сила! Слова о божественном свете и непрестанном покаянии открыли для нее новые горизонты на пути православной аскезы. Она резко сократила рацион своего питания, оставив лишь каши и овощи, почти перестала спать и твердо решила прожить свою жизнь в покаянии.

Особое значение Клава придавала слезам. Она всячески окаявала себя, осуждала на геену огненную, именовала себя всякими непочтительными звериными эпитетами и старалась во что бы то ни стало вызвать спасительные слезы. И часто у нее это получалось, но не всегда. Прочитав однажды в Отечнике, как один брат, когда у него иссякали слезы начинал хлестать себя веревкой до слез, начинающая амма взяла на вооружение и эту тактику. Так однажды, когда назвав себя почти всеми известными на земле видами животных желанных слез все-таки не последовало, подвижница схватила зарядку от мобильного телефона и начала хлестать себя по спине и бокам. И так было не один раз.

Правда, потом от зарядки пришлось отказаться, так как оказалось, что мобильный телефон — это изобретение дьявола. Ввиду чего наша подвижница выбросила телефон вместе с зарядкой. В качестве «слезного хлыста» теперь подходил то ремень, то подметальная щетка, то шнур от утюга.

В храме Клавдия всегда стояла на одном и том же месте, которое называла «своим». Где-то вычитав, что в храме должно быть «свое место» она нашла такое местечко, около колонны, чтобы в случае сонливости можно было за нее взяться и не упасть. И не приведи Господь, чтобы кто-то посмел встать на ее заветное место, преждевременный апокалипсис мог наступить прямо в тот же момент.

А засыпала Клава в храме частенько, так как спала от силы несколько часов. Прочитав у Антония Великого, что подвижник должен спасть не больше часа в сутки, Клавдия стремилась к этому показателю и искренне каялась, если просыпала больше положенной святым Антонием нормы.

Пост «Клавдии Новой», как она себя иногда в шутку называла, был беспримерным! Как было сказано, она отказалась от всего молочного и рыбного, а про мясное и говорить не приходится. Мясо стало пищей грешников и отверженных христиан. Прочитав однажды у Серафима Саровского о том, что нынче христиане позволяют себе употребление мяса даже во Святую Четыредесятницу, Клавдия в сердцах прокляла этих христиан. Теперь Великий пост Клавдии из сорокодневного растянулся на 365 дней. Единственным днем, когда подвижница разрешала себе съесть яйцо с майонезом, была Пасха.

Но все это было лишь приготовлением к главному ее подвигу, подвигу ее жизни, ради которого, как думала Клавдия, она и рождена на свет. Прочитав однажды у преподобного Исаака Сирина о признаках милующего сердца, Клавдии сильно запали на душу следующие его слова: «Возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слезы… а потому он ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились они и были помилованы».

Значит православный должен миловать и молиться и о бесах, — подумала Клавдия. Ну конечно! Сколько твари пропадает зазря. Кто-то же должен за них молиться. Если бы кто-нибудь смог их вымолить, вот бы радость была на Небе! — думала молитвенница. Я уже имею серьезный опыт в подвижничестве, знаю творения святых отцов. Думаю, я смогу взять на себя этот подвиг.

Так было положено начало «подвигу» вымаливания бесов.

Клавдия знала, что пост соединенный с молитвой имеет необыкновенную силу и потому взяла на себя сугубый подвиг поста ради спасения падших духов. Днем она работала и каждый час клала поклоны с молитвой: «Господи, помилуй отверженное создание Твое ради смиренной молитвы моей. Ведь и их Ты создал, а значит любишь». А по ночам Клавдия полагала бесчисленное количество поклонов и часто засыпала в молельном углу, утомившись от своих трудов.

Бог же не хотящий смерти грешника, всячески вразумлял Клавдию. Он посылал ей книги и людей, через которые взывал к ней и пытался достучаться до ее сердца. Однажды подойдя в храме к книжной лавке, Клавдия взяла книгу о старце Паисии Святогорце. Совершенно наугад она открыла страницу и прочла: «Однажды, — рассказывал старец, — я стоял на коленях и молился о бесах, прислонив голову к земле и говоря: «Ты — Бог, и если Ты хочешь, то можешь найти способ, чтобы спасти и этих окаянных, несчастных бесов». Надо же, — подумала Клавдия, — старцу Паисию тоже приходили такие же благие мысли. Значит я правильно мыслю, — сделала она вывод и продолжила чтение дальше:

«С болью молясь такими словами, я увидел рядом с собой голову пса, который высовывал язык и меня передразнивал. Возможно, Бог попустил это, желая показать мне, что Он хочет спасти и бесов, но они сами этого не хотят».

Закрыв книгу Клавдия пошла домой. Ну как же, — не хотят! Да кто ж не хочет быть спасенным? Конечно, хотят, только пока не знают об этом. Вот когда попадут в рай, тогда и поймут настоящую цену моего подвига и отблагодарят по достоинству.

Следующей ночью Клавдия услышала во сне чей-то голос, который просил помолиться о нем, говорил, что нуждается в молитвах и испытывает облегчение от ее молитв. Проснувшись, Клавдия сделала вывод, что «подвиг» «работает» и необходимо продолжать.

Возвращаясь однажды домой после воскресной службы, Клавдия стала свидетелем разговора двух женщин.

— Представляешь, — говорила одна, — нашла вчера у своей дочери сонник! Сны толкует! Вот кошмар! Отругала ее, книгу выкинула!

— Да, — ответила вторая, — многие сейчас сны толкуют. Тайны им подавай, загадки. И ведь верят же, несчастные.

— А что вы против снов имеете? — не выдержала и вмешалась Клавдия, — Через сны Бог между прочим Свою волю открывает.

Женщины в недоумении уставились на нее. Отойдя от неожиданности, одна из них ответила:

— Скорее, дьявол через сны открывает свою волю.

— Ну да, дьявол! Как же! Скажи это апостолу Петру и пророку Иоилю, который говорит: «И будет в последние дни, говорит Господь, изолью от Духа Моего на всякую плоть и будут пророчествовать… и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут” (Деян. 2:17).

— Старцы, может быть и будут вразумляемы сновидениями, — не сдавались женщины, — а вот нам нельзя верить сновидениям. Опасно это. Почитай у святителя Игнатия Брянчанинова.

— Я тебе апостола и пророка процитировала, а ты мне про какого-то святителя говоришь, который и жил не так давно.

Женщины на это ничего не ответили и предпочли отстать от неугомонной собеседницы. И каждый остался при своем мнении. Клавдия возвращалась домой и ликовала! Свою победу в этом коротком диспуте она расценила как доказательство своей правоты и только еще больше утвердилась в намеченном пути.

Следующей же ночью во время своего бдения она услышала какое-то движение в комнате. Стало страшно, по коже пробежали мурашки. Клавдия обернулась, но никого не увидела. Было два часа ночи и ее бдение было в полном разгаре. Повернувшись к иконам, она продолжила молитву. Но через минуту сзади раздался голос: «Спасибо тебе за молитвы.” Клавдия подпрыгнула от страха и обернулась. В полумраке она увидела темный силуэт. Он был маленького роста и разглядеть его лица было невозможно.

— Ты кто? — в страхе спросила Клавдия.

— Я тот, о ком ты молишься.

Голос был детский, но от этого спокойнее не становилось.

— Люди называют нас по-разному. Мне больше нравится — черт. Но ты зови меня как хочешь.

Он подошел поближе и пламя свечи высветило его черное лицо. Он был похож на голого трехлетнего негритенка. Срамные места у него были закрыты чем-то, вроде тряпки. Он держал руки вместе и выглядел смущенным.

Еле-еле справляясь с приступом жуткого страха, Клавдия спросила:

— Я пришел поблагодарить тебя за молитвы. Они помогают и скоро меня помилуют. Нужно, чтобы ты не оставляла молитвы обо мне.

Он подошел еще ближе и встал прямо перед ней. Глядя на нее снизу вверх он сказал:

— Конечно, не все желают туда, — он показал рукой вверх, — но некоторые были бы не против и я в том числе.

— У тебя есть имя?

— Меня зовут Ашмедай. Имя не важно, главное — это то, что ты делаешь для нас. Но ты не должна говорить об этом никому. Если ты скажешь, то наш отец узнает и прогневается на нас. Ты не должна никому говорить о том, что молишься за нас. Доброе дело нужно совершать втайне. Иначе тайна раскроется и ничего не получится. Это будет наш секрет.

— Да, да, я понимаю. А сколько еще нужно молиться?

— Не переживай, я тебе скажу. Ты первая узнаешь эту радостную новость. Главное — не рассказывай никому. А сейчас я оставлю тебя, чтобы не отвлекать от твоего спасительного занятия.

С этими словами бес развернулся и вышел через дверь.

Клавдия села на стул и была ни жива, ни мертва. Ее еще сильно колотило от страха. Но вместе с тем, она была в восторге. — Я видела беса! — думала она, — Сколько еще человек видели его? Да никто из них. Он не является всем подряд, а только ревностным молитвенникам.

Но Господь не оставлял Свое погибающее чадо и продолжал стучать.

На следующее воскресение Клавдия была на службе. После литургии настоятель подошел к ней и спросил, все ли у нее в порядке? Те женщины рассказали ему об этом «знатоке» Священного Писания и попросили пообщаться с ней, так как ее поведение вызывало беспокойство.

— У меня все хорошо, — ответила Клавдия, — даже лучше чем хорошо. А у вас?

— Что ж, отрадно слышать, — сказал священник, — у меня тоже неплохо, спасибо. Ты, говорят, Священное Писание неплохо знаешь. Это похвально. Только ко всему нужно подходить разумно, и переусердствовать можно даже в святом деле. Поэтому я и спросил тебя, все ли у тебя в порядке?

— Да, отче, я все понимаю. У меня все хорошо.

— Ладно, — заключил настоятель, — только не надорвись. У что-то тебя уставший вид. Если что, подойди, спроси. Я чем смогу помогу.

Тут Клавдия вдруг спросила: «А молиться за бесов можно?» Она даже сама не понимала зачем спросила, так как уже давно знала для себя ответ.

— Нет. За них нельзя молиться. И проблема тут вовсе не в Боге, Который готов миловать любого кающегося грешника. Проблема в них самих. Они сами не ищут спасения.

— Но они не ищут потому что не знают. А когда будут спасены, тогда поймут от чего отказывались, — возразила Клавдия.

— Они никогда уже не захотят быть спасенными, — ответил батюшка. — Они окончательно и невозвратно утвердились во зле и заняли позицию вечного противления Богу.

— Но ведь Исаак Сирин молился за них! — не сдавалась Клавдия.

— Своим словом он не столько призывал молиться за бесов, сколько показывал насколько невместимым может быть любящее милующее сердце. Это не призыв молиться за бесов и грызунов, а призыв стремиться к любви. Понимаешь? Святых отцов тоже нужно правильно понимать. Я потому и сказал про рассуждение в добродетели.

Но Клавдия хотя и слышала его слова, однако их смысл проходил мимо. Понимания между ними не произошло. Утвердившись в своей воле, человек не воспринимает даже явных вразумлений Божиих. А вот бесовские, наоборот, будут льстить его самолюбию.

Ночью во время своего краткого сна, Клавдия услышала голос, который указал на книгу преподобного Силуана Афонского и сказал номер страницы. При этом голос добавил: «Не сомневайся и выполни свое предназначение». Проснувшись, она тотчас нашла указанную книгу и открыла на нужной странице. Преподобный Силуан говорил: «Так Дух Божий научает любви ко всем, и душа сострадает всякому существу, любит даже врагов и жалеет даже бесов, что они отпали от добра».

Это была последняя капля, после чего для Клавдии наступила точка невозврата.

Прошло еще какое-то время. И вот одной ночью во время своего молитвенного подвига Клавдия увидела, что комнату осиял свет. В этом свете она увидела маленького мальчика. Он подошел к ней и радостно сказал: «Здравствуй, моя спасительница. Твоими молитвами я помилован и теперь отправляюсь на небо. Как я и обещал ты первая узнала об этом».

Несмотря на изобилие света Клавдию не оставляло чувство страха и ужаса. Она совсем забыла про крестное знамение и имя Божие, но полностью была поглощена видением.

Явившийся уже не был негритенком. Он выглядел как обычный белый мальчик. Взяв ее за руку, он сказал: «Пойдем, я покажу тебе куда по твоим молитвам меня поместили», — и он повел ее из комнаты. За дверями комнаты Клавдия увидела длинный немного освещенный коридор. Пол был усыпан цветами и зелеными листьями, а стены были из черного мрамора. Клавдия удивлялась и продолжала следовать за своим спутником, который часто-часто поворачивался и смотрел на нее своими детскими глазками.

Наконец они подошли к двери. Бес сказал: «За этой дверью ты увидишь иной мир, которого ты раньше не видела. Иди же смелее. Только один шаг и ты увидишь мир моими глазами».

И Клавдия сделала этот шаг, который стал последним в ее жизни…

«И пока заключен ты в месте тела, будь рачительным в делах покаяния и противоборцем страстей, терпеливым в делании заповедей, и остерегайся бесовского поругания» (преп. Исаак Сирин. Слово 55. Послание к преподобному отцу Симеону Чудотворцу).

Можно ли молиться за падших духов?

Но некоторые христиане не воспринимают всерьез эти слова.

Он предостерегал свою паству от ошибок неумеренной ревности и необходимости окормления и духовного совета, а также доверия духовным отцам.

Она приняла эту истину к сердцу и успокоилась, придав своего сына в руки Божии.

Клавдия была замужем один раз. Но, как иногда говорят в таких случаях, — у них не сложилось. И они мирно разошлись, оставшись то ли друзьями, то ли непонятно кем. Поэтому времени служить Богу у нее было предостаточно, чем она и занялась.

Она резко сократила рацион своего питания, оставив лишь каши и овощи, почти перестала спать и твердо решила прожить свою жизнь в покаянии.

Особое значение Клава придавала слезам. Она всячески окаявала себя, осуждала на геену огненную, именовала себя всякими непочтительными звериными эпитетами и старалась во что бы то ни стало вызвать спасительные слезы. И часто у нее это получалось, но не всегда.

Прочитав однажды в Отечнике, как один брат, когда у него иссякали слезы начинал хлестать себя веревкой до слез, начинающая амма взяла на вооружение и эту тактику. Так однажды, когда назвав себя почти всеми известными на земле видами животных желанных слез все-таки не последовало, подвижница схватила зарядку от мобильного телефона и начала хлестать себя по спине и бокам.

И так было не один раз.

Правда, потом от зарядки пришлось отказаться, так как оказалось, что мобильный телефон — это изобретение дьявола. Ввиду чего наша подвижница выбросила телефон вместе с зарядкой. В качестве «слезного хлыста» теперь подходил то ремень, то подметальная щетка, то шнур от утюга.

В храме Клавдия всегда стояла на одном и том же месте, которое называла «своим». Где-то вычитав, что в храме должно быть «свое место» она нашла такое местечко, около колонны, чтобы в случае сонливости можно было за нее взяться и не упасть. И не приведи Господь, чтобы кто-то посмел встать на ее заветное место, преждевременный апокалипсис мог наступить прямо в тот же момент.

А засыпала Клава в храме частенько, так как спала от силы несколько часов. Прочитав у Антония Великого, что подвижник должен спасть не больше часа в сутки, Клавдия стремилась к этому показателю и искренне каялась, если просыпала больше положенной святым Антонием нормы.

Пост «Клавдии Новой», как она себя иногда в шутку называла, был беспримерным! Как было сказано, она отказалась от всего молочного и рыбного, а про мясное и говорить не приходится. Мясо стало пищей грешников и отверженных христиан. Прочитав однажды у Серафима Саровского о том, что нынче христиане позволяют себе употребление мяса даже во Святую Четыредесятницу, Клавдия в сердцах прокляла этих христиан. Теперь Великий пост Клавдии из сорокодневного растянулся на 365 дней.

Единственным днем, когда подвижница разрешала себе съесть яйцо с майонезом, была Пасха.

Но все это было лишь приготовлением к главному ее подвигу, подвигу ее жизни, ради которого, как думала Клавдия, она и рождена на свет. Прочитав однажды у преподобного Исаака Сирина о признаках милующего сердца, Клавдии сильно запали на душу следующие его слова: «Возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слезы… а потому он ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились они и были помилованы».

Значит православный должен миловать и молиться и о бесах, — подумала Клавдия. Ну конечно! Сколько твари пропадает зазря. Кто-то же должен за них молиться. Если бы кто-нибудь смог их вымолить, вот бы радость была на Небе! — думала молитвенница. Я уже имею серьезный опыт в подвижничестве, знаю творения святых отцов. Думаю, я смогу взять на себя этот подвиг.

Так было положено начало "подвигу" вымаливания бесов.

Клавдия знала, что пост соединенный с молитвой имеет необыкновенную силу и потому взяла на себя сугубый подвиг поста ради спасения падших духов. Днем она работала и каждый час клала поклоны с молитвой: «Господи, помилуй отверженное создание Твое ради смиренной молитвы моей. Ведь и их Ты создал, а значит любишь». А по ночам Клавдия полагала бесчисленное количество поклонов и часто засыпала в молельном углу, утомившись от своих трудов.

Бог же не хотящий смерти грешника, всячески вразумлял Клавдию. Он посылал ей книги и людей, через которые взывал к ней и пытался достучаться до ее сердца. Однажды подойдя в храме к книжной лавке, Клавдия взяла книгу о старце Паисии Святогорце. Совершенно наугад она открыла страницу и прочла: «Однажды, — рассказывал старец, — я стоял на коленях и молился о бесах, прислонив голову к земле и говоря: «Ты — Бог, и если Ты хочешь, то можешь найти способ, чтобы спасти и этих окаянных, несчастных бесов».

«С болью молясь такими словами, я увидел рядом с собой голову пса, который высовывал язык и меня передразнивал. Возможно, Бог попустил это, желая показать мне, что Он хочет спасти и бесов, но они сами этого не хотят».

Закрыв книгу Клавдия пошла домой. Ну как же, — не хотят! Да кто ж не хочет быть спасенным? Конечно, хотят, только пока не знают об этом. Вот когда попадут в рай, тогда и поймут настоящую цену моего подвига и отблагодарят по достоинству.

Следующей ночью Клавдия услышала во сне чей-то голос, который просил помолиться о нем, говорил, что нуждается в молитвах и испытывает облегчение от ее молитв.

Проснувшись, Клавдия сделала вывод, что "подвиг" «работает» и необходимо продолжать.

Возвращаясь однажды домой после воскресной службы, Клавдия стала свидетелем разговора двух женщин.

— Представляешь, — говорила одна, — нашла вчера у своей дочери сонник! Сны толкует! Вот кошмар! Отругала ее, книгу выкинула!

Женщины в недоумении уставились на нее. Отойдя от неожиданности, одна из них ответила:

— Скорее, дьявол через сны открывает свою волю.

— Ну да, дьявол! Как же! Скажи это апостолу Петру и пророку Иоилю, который говорит: "И будет в последние дни, говорит Господь, изолью от Духа Моего на всякую плоть и будут пророчествовать… и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут” (Деян. 2:17).

— Старцы, может быть и будут вразумляемы сновидениями, — не сдавались женщины, — а вот нам нельзя верить сновидениям. Опасно это. Почитай у святителя Игнатия Брянчанинова.

Следующей же ночью во время своего бдения она услышала какое-то движение в комнате. Стало страшно, по коже пробежали мурашки. Клавдия обернулась, но никого не увидела. Было два часа ночи и ее бдение было в полном разгаре. Повернувшись к иконам, она продолжила молитву. Но через минуту сзади раздался голос: "Спасибо тебе за молитвы.” Клавдия подпрыгнула от страха и обернулась.

В полумраке она увидела темный силуэт. Он был маленького роста и разглядеть его лица было невозможно.

— Ты кто? — в страхе спросила Клавдия.

— Я пришел поблагодарить тебя за молитвы. Они помогают и скоро меня помилуют. Нужно, чтобы ты не оставляла молитвы обо мне.

Он подошел еще ближе и встал прямо перед ней. Глядя на нее снизу вверх он сказал:

— Конечно, не все желают туда, — он показал рукой вверх, — но некоторые были бы не против и я в том числе.

— Меня зовут Ашмедай. Имя не важно, главное — это то, что ты делаешь для нас. Но ты не должна говорить об этом никому. Если ты скажешь, то наш отец узнает и прогневается на нас. Ты не должна никому говорить о том, что молишься за нас. Доброе дело нужно совершать втайне. Иначе тайна раскроется и ничего не получится. Это будет наш секрет.

— Да, да, я понимаю. А сколько еще нужно молиться?

— Не переживай, я тебе скажу. Ты первая узнаешь эту радостную новость. Главное — не рассказывай никому. А сейчас я оставлю тебя, чтобы не отвлекать от твоего спасительного занятия.

Но Господь не оставлял Свое погибающее чадо и продолжал стучать.

На следующее воскресение Клавдия была на службе. После литургии настоятель подошел к ней и спросил, все ли у нее в порядке? Те женщины рассказали ему об этом «знатоке» Священного Писания и попросили пообщаться с ней, так как ее поведение вызывало беспокойство.

— У меня все хорошо, — ответила Клавдия, — даже лучше чем хорошо. А у вас?

— Что ж, отрадно слышать, — сказал священник, — у меня тоже неплохо, спасибо. Ты, говорят, Священное Писание неплохо знаешь. Это похвально. Только ко всему нужно подходить разумно, и переусердствовать можно даже в святом деле. Поэтому я и спросил тебя, все ли у тебя в порядке?

— Ладно, — заключил настоятель, — только не надорвись. У что-то тебя уставший вид. Если что, подойди, спроси. Я чем смогу помогу.

Тут Клавдия вдруг спросила: «А молиться за бесов можно?» Она даже сама не понимала зачем спросила, так как уже давно знала для себя ответ.

— Но они не ищут потому что не знают. А когда будут спасены, тогда поймут от чего отказывались, — возразила Клавдия.

— Но ведь Исаак Сирин молился за них! — не сдавалась Клавдия.

— Своим словом он не столько призывал молиться за бесов, сколько показывал насколько невместимым может быть любящее милующее сердце. Это не призыв молиться за бесов и грызунов, а призыв стремиться к любви. Понимаешь? Святых отцов тоже нужно правильно понимать. Я потому и сказал про рассуждение в добродетели.

Но Клавдия хотя и слышала его слова, однако их смысл проходил мимо. Понимания между ними не произошло. Утвердившись в своей воле, человек не воспринимает даже явных вразумлений Божиих. А вот бесовские, наоборот, будут льстить его самолюбию.

Ночью во время своего краткого сна, Клавдия услышала голос, который указал на книгу преподобного Силуана Афонского и сказал номер страницы. При этом голос добавил: «Не сомневайся и выполни свое предназначение». Проснувшись, она тотчас нашла указанную книгу и открыла на нужной странице. Преподобный Силуан говорил: «Так Дух Божий научает любви ко всем, и душа сострадает всякому существу, любит даже врагов и жалеет даже бесов, что они отпали от добра».

Прошло еще какое-то время. И вот одной ночью во время своего молитвенного подвига Клавдия увидела, что комнату осиял свет. В этом свете она увидела маленького мальчика. Он подошел к ней и радостно сказал: «Здравствуй, моя спасительница. Твоими молитвами я помилован и теперь отправляюсь на небо. Как я и обещал ты первая узнала об этом».

Явившийся уже не был негритенком. Он выглядел как обычный белый мальчик. Взяв ее за руку, он сказал: «Пойдем, я покажу тебе куда по твоим молитвам меня поместили», — и он повел ее из комнаты. За дверями комнаты Клавдия увидела длинный немного освещенный коридор. Пол был усыпан цветами и зелеными листьями, а стены были из черного мрамора. Клавдия удивлялась и продолжала следовать за своим спутником, который часто-часто поворачивался и смотрел на нее своими детскими глазками.

Наконец они подошли к двери. Бес сказал: «За этой дверью ты увидишь иной мир, которого ты раньше не видела. Иди же смелее. Только один шаг и ты увидишь мир моими глазами».

И Клавдия сделала этот шаг, который стал последним в ее жизни.

«И пока заключен ты в месте тела, будь рачительным в делах покаяния и противоборцем страстей, терпеливым в делании заповедей, и остерегайся бесовского поругания» (преп. Исаак Сирин. Слово 55. Послание к преподобному отцу Симеону Чудотворцу).

рассказы иеромонаха Романа Кропотова

• Добавить комментарий
• 1 комментарий

Android

Выбрать язык Текущая версия v.208.1