По истине молитва

Ан-Ниса (Женщины), 103-й аят из 176

Аллах повелевает многократно поминать Его после завершения молитвы при опасности [салят аль-хауф]. Хотя поминание Аллаха желательно после любой молитвы, но здесь Аллах повелевает к этому утвердительно, ибо Он облегчил столпы молитвы и проявил снисходительность по поводу того, что можно передвигаться во время такой молитвы и т.д., чего нет в обычной молитве.Аллах также, например, повелел в период запретных месяцев: ( فَلاَ تَظْلِمُواْ فِيهِنَّ أَنفُسَكُمْ ) Не причиняйте же в них зла самим себе… (9:36) хотя причинять зло самому себе запрещено в любое время. Но здесь Аллах усилил запрет из-за величия и святости этих месяцев. И так Аллах сказал: ( فَإِذَا قَضَيْتُمُ الصَّلَاةَ فَاذْكُرُواْ اللَّهَ قِيَـاماً وَقُعُوداً وَعَلَى جُنُوبِكُمْ ) А когда вы закончите молитву, то вспоминайте Аллаха – стоя, сидя и на своих боках – т.е. во всех положениях.

Затем Он сказал: ( فَإِذَا اطْمَأْنَنتُمْ فَأَقِيمُواْ الصَّلَاةَ ) А когда вы успокоитесь, то выстаивайте молитву – когда вы обретёте безопасность, то совершайте молитву надлежащим образом с положенным смирением, земными и поясными поклонами согласно всем требованиям.

Слово Аллаха: (إِنَّ الصَّلَاةَ كَانَتْ عَلَى الْمُؤْمِنِينَ كِتَـباً مَّوْقُوتاً) Поистине, молитва для верующих – предписанна в определенное время – т.е. вменена, согласно мнению ибн Аббаса. Ибн Мас’уд сказал, что у молитвы есть своё предписанное время так же, как и у хаджа. Также считают: Муджахид, Салим ибн Абдулла и другие.

Поистине, молитва удерживает от совершения плохого и порицаемого»[12].

Пророк (солля ЛЛАhу ‘аляйhи уа саллям) сказал: «Прочитавший утреннюю молитву, находится под защитой АЛЛАhа».

О, брат мой, напоследок хочу сказать: «Молитва… Знай, что оставление ее – это неверие».

Пророк (солля ЛЛАhу ‘аляйhи уа саллям): «Раб, оставивший молитву, входит в круг язычества и неверия».

Послушай то, что говорят на счет этого ученые и сподвижники.

‘Умар сказал: «Нет удела в Исламе у того, кто оставил молитву».

‘АбдуЛЛАh ибн Мас’уд сказал: «Нет религии у того, кто оставил молитву».

Абу Хурайра: «Единственное, что считали сподвижники неверием – это оставление молитвы».

Абу Дарда: «Нет веры у того, кто не читает молитву, и нет молитвы у того, кто не сделал омовения».

Имам Ахмад, говорил: «Я боюсь, что мужчине не разрешается жить с женщиной, которая не читает намаз».

Ибн-уль-Джаузий, писал: «У оставившего молитву не принимается свидетельство, никому из мусульман не разрешается есть с ним за одним столом, выдавать за него свою дочь, находиться с ним в одном помещении».

И сразу хочу себя обезопасить – положение того, кто не молится очень сомнительное – является ли этот человек мусульманином или нет?!

И неужели тебе нравится находиться в сомнительном положении. Неужели тебе нравится, что о тебе разногласят ученые. Есть из них такие, которые говорят, что такого человека нельзя мыть после его смерти, нельзя читать заупокойную молитву, нельзя даже хоронить на мусульманском кладбище. Из ученых есть такие, которые говорят об оставившем молитву: «Нечестивец, развратник, грешник! Его нужно наказывать за оставление молитвы». Неужто тебе нравится твое положение?

Поэтому начни молиться. Ведь мы хотим, чтобы ты в Рай зашел.

Ибн Хазм говорил: «После многобожия, нет греха больше, чем оставление молитвы».

Ибнуль-Къаийм писал: «Среди мусульман нет разногласий в том, что оставление обязательной молитвы является величайшим грехом. Этот грех тяжелее нежели убийство невинного, тяжелее грабежа, опаснее прелюбодеяния, или распития спиртного, или воровства. Ему обещано наказание и гнев Всевышнего, позор в этом и будущем мире».

Имам Заhаби в книге «Смертные грехи» писал: «Читающий молитву не в свое время – совершает смертельный грех. Оставивший же ее – хуже, чем вор или прелюбодей. Оставивший молитву – несчастный, он тот, кто потерял большой убыток в делах, он преступник».

О, оставивший молитву! Самое большое несчастье уже постигло тебя.

Пророк (солля ЛЛАhу ‘аляйhи уа саллям) сказал: «Пропустивший молитву подобен тому, кто потерял свою семью и имущество». Оставивший молитву подобен тому, кто потерял свою семью и имущество.

Ты ходишь, радуешься жизни, не замечаешь этого греха, не замечаешь всей скверности своего поступка. Не думаешь о наказании Всевышнего! Почему ты до сих пор этого не замечаешь? Да потому, что ты уже наказан очень страшной вещью! Это наказание – смерть сердца!

Молитва — услада для очей

«А усладой для очей моих сделана молитва», — говорил Пророк Мухаммад (мир ему и благословение Аллаха). Эти слова не могут оставить верующего равнодушным, не могут не задеть струны его сердца. Услышав их, неизменно представляешь, как полторы тысячи лет назад лучший из людей стоял, совершая молитву, отдаваясь ей всецело, устремившись к Господу своему всем своим существом, сосредоточившись на Нём сердцем своим, преисполнившись смирения…

В наши дни мало кто уделяет молитве такое внимание, но даже глубоко уверовавшим людям не всегда удаётся предстать перед Всевышним с сердцем, исполненным смирения. Будто исполнилось ещё одного предсказание о приближении Судного дня, и время бежит всё быстрее и быстрее. Оно летит куда-то, и мы ничего не успеваем и не можем сосредоточиться на том, что приносит нам пользу. Нам его катастрофически не хватает, и в нём как будто не осталось благодати.

Что бы мы увидели, если бы взглянули на себя со стороны? Скорее всего, белок в колесе, которые в своём непрерывном движении безуспешно пытаются сдвинуться с мёртвой точки. Мирская суета затягивает нас в свой водоворот и, поглощённые ею, вынужденные уже даже не идти, а бежать в ногу со временем, приспосабливаясь к бешеному ритму современности, мы часто забываем о самом важном — нашей религии.

Конечно, мы помним о том, что у нас есть Господь, Который милует и прощает, но в то же время суров в наказании. И мы стараемся исполнять свои обязанности перед Ним и делать что-то для нашего благополучия после смерти, и нередко у нас получается задуманное, и мы благодарим Всевышнего за очередную бесценную милость. Но, как ни парадоксально, даже занятые делами, имеющими непосредственное отношение к религии, мы нередко обделяем вниманием её опору и сердцевину — молитву.

Трудно найти мусульманина, который не знал бы, что молитва входит в пять столпов ислама и является нашей важнейшей обязанностью перед Всевышним Создателем. Это трепетное отношение к молитве нашло отражение во многих аятах и хадисах.

Всевышний Аллах сказал: «И выстаивайте [молитву] пред Аллахом смиренно» (сура 2 «Корова», аят 238) .

В Коране также говорится: «Поистине, верующим предписано совершать молитву в определённое время» (сура 4 «Женщины», аят 103) .

Несмотря на это мы всё-таки позволяем занятиям гораздо менее важным отвлекать нас от неё. А ведь молитва приносит огромную пользу сердцу верующего и его телу, отдельному человеку и умме в целом. Молитва связывает каждого из нас с Господом. Перед тем, как приступить к её совершению, мы очищаемся телесно и духовно. Мы стоим перед Господом, исполненные смирения и покорности, приближаясь к Нему посредством действий, которые Он предписал нам совершать: поминания Аллаха, чтения Корана, поясных и земных поклонов, сидения и стояния — и просим о чём-нибудь мирском или о благополучии в мире вечном.

Молитва увеличивает веру, стирает грехи, ставит человека в один ряд с благочестивыми и праведными, помогает ему в религии и в мирских делах и удерживает от порицаемого и мерзкого. Коран гласит: «…И совершай молитву. Поистине, молитва удерживает от мерзости и предосудительного» (сура 29 «Паук», аят 45) .

Регулярное и своевременное совершение молитвы удерживает человека от ослушания Аллаха, потому что сердце того, кто выстаивает её с любовью и надеждой, наполняется верой и стремлением к добру, и в нём остаётся всё меньше места для низких качеств и дурных намерений.

Верующие, совершающие молитву должным образом, обычно больше остальных людей поминают Аллаха, просят у Него прощения и читают Коран. А разве может быть иначе? Ведь молитва — это поминание Аллаха, обращение к Нему с мольбами, восхваление, прославление и возвеличивание Его. Это надёжная опора и успокоение перед лицом трудностей и испытаний, которыми наполнена наша земная жизнь. И какое же благотворное воздействие оказывает молитва на человека!

Всевышний сказал: «Поистине, человек создан нетерпеливым: беспокойным, когда его касается беда, и скупым, когда его касается добро. И не относится это только к молящимся, которые регулярно совершают свою молитву» (сура 70 «Ступени», аяты 19–23) .

И наш Создатель учит нас: «Обратитесь за помощью к терпению и молитве» (сура 2 «Корова», аят 45) .

Казалось бы, молитва состоит из несложных движений и на её совершение не требуется много времени. Но очень многим она кажется обременительным занятием. Ведь это не просто движения, совершаемые телом. От молящегося требуются сосредоточенность на том, что он совершает, смирение и посвящение себя молитве целиком без остатка. А это невозможно, если в сердце нет любви к Всевышнему Аллаху и твёрдой веры в Его обещание.

Поэтому Всевышний сказал: «Поистине, молитва — тяжкое бремя для всех, кроме смиренных» (сура 2 «Корова», аят 45) , то есть тех, которые боятся Аллаха и надеются на Его милость.

Насколько смиренными и богобоязненными бываем мы во время молитвы? Этот вопрос мы должны задавать себе как можно чаще, ибо смирение в молитве — важнейший из показателей веры. В Священном Коране сказано: «Поистине, преуспели верующие, которые смиренны во время своих молитв» (сура 23 «Верующие», аяты 1–2) .

Своим небрежным отношением к молитве мы вредим только самим себе и лишаем себя огромной награды. Неужели так следует относиться к абсолютно лучшему из того, что мы можем совершить на земле? Благородный сподвижник ‘Абдуллах ибн Мас‘уд (да будет доволен им Аллах) передаёт: «Я спросил Посланника Аллаха (мир ему и благословение Аллаха): “Какое из деяний является наилучшим?” Он ответил: “Совершаемая вовремя молитва”» [Бухари; Муслим].

Молитва — это чистейший родник, из которого верующий черпает силу и стойкость. Это ключ к безграничной милости Всевышнего и Его довольству. Вода из этого родника очищает душу и смывает скверну грехов.

Наш Пророк (мир ему и благословение Аллаха) простаивал ночи в молитве так, что ступни его опухали, и когда его жена ‘Аиша (да будет доволен ею Аллах) спрашивала его, почему он поступает так, он отвечал: «Разве не следует мне быть благодарным рабом?» [Бухари; Муслим].

Он любил молитву и наслаждался ею. Он не просто совершал её, а выстаивал, как это подобает истинно верующим. И он был и остаётся эталоном для каждого, кто возлюбил Всевышнего, много поминает Его и надеется на Судный день. Поэтому отношение к молитве всех наших праведных предшественников было трепетным и внимательным. Боже, с каким смирением и усердием они выстаивали молитву! Как они заботились о ней и как боялись, что не сумеют отдать ей должное и им придётся отвечать за это в тяжкий день, когда спасётся лишь тот, кто вернётся к своему Господу с непорочным сердцем!

А что же мы? Помогает ли нам молитва защитить наши сердца от шайтана, ослабляющего нашу решимость и устрашающего нас своими приспешниками? Удаётся ли нам освободить наши сердца полностью для Аллаха и устремиться к Нему так, будто мы видим Его воочию? Получается ли у нас склониться перед Ним так, чтобы радость от ощущения близости к Нему заняла место всех посторонних мыслей? А ведь рабу Аллаха остаётся из его молитвы только то, что он совершил сосредоточенно и осмысленно.

Наш Пророк (мир ему и благословение Аллаха) сказал: «Бывает, что раб Аллаха совершает молитву, а ему записывается лишь половина её, или даже треть, или даже четверть, или даже пятая часть». И так он говорил, пока не упомянул десятую часть [Ахмад; Абу Дауд].

Как обидно бывает порой разрезать спелый плод и обнаружить, что внутри он испорчен и совершенно несъедобен. Но гораздо страшнее обнаружить в Судный день, что молитвы, на которые ты возлагал надежды, не имеют никакого веса. Возможно ли такое? К сожалению, да, если они представляли собой лишь механические движения, совершаемые без смирения, без присутствия сердца, без трепета и благоговения перед Господом, если ты не пропускаешь через сердце каждый прочитанный аят и занимаешь свои мысли тем, что не имеет никакого отношения к молитве.

Всевышний Аллах сказал: «И совершай молитву для того, чтобы поминать Меня» (сура 20 «Та ха», аят 14) .

Человек сотворён для того, чтобы поминать своего Господа, и польза от этого поминания возвращается к нему самому. Смысл молитвы именно в поминании Аллаха, и это делает её особенной среди прочих обрядов поклонения. Если бы не молитва, которую верующие совершают по несколько раз каждый день, поминая и восхваляя Аллаха, обращаясь к Нему с мольбой и читая Коран, если бы не эта великая милость, люди стали бы беспечными и небрежными. Они забыли бы о своём Господе и о том, что действительно принесёт им пользу.

Пусть же аяты и хадисы, неустанно напоминающие нам о важности молитвы, найдут дорогу к нашим сердцам, и пусть наши молитвы преисполнятся духа и благодати!

Как прекрасна молитва, совершаемая сосредоточенно и вдумчиво, когда стоишь пред Господом, забывая о земных заботах и проблемах, когда всё, кроме этой молитвы, теряет важность и перестаёт иметь значение, когда ты полностью погружаешься в свою молитву и наслаждаешься ею, когда надежда, смешанная со страхом и любовью к Господу, переполняет тебя, когда на глаза наворачиваются слёзы, и слова идут из самого сердца — живого, восприимчивого, покорного Ему!

Это молитва, во время которой ты вдруг осознаёшь тленность этого мира и устремляешься своими помыслами к миру вечному, когда ты словно отрываешься от земли и устремляешься в небеса, когда ты будто стоишь перед Всемилостивым Судией в ожидании Его приговора, и сожалеешь о каждом упущенном благодеянии, и раскаиваешься в каждом совершённом грехе, и страстно желаешь измениться для того, чтобы стать достойным Его щедрого взора и Его нескончаемой милости.

В такой молитве каждое движение — это немая просьба о милости и прощении, а каждое слово — это восхваление Аллаха и благодарность Ему. Она длится несколько быстротечных мгновений, но их достаточно для того, чтобы сердце очистилось и наполнилось умиротворением. А когда ты завершаешь молитву и возвращаешься к повседневным делам, твоё сердце томится по этому чистому миру, в котором ты пока не можешь остаться, такому близкому и такому далёкому.

Дай нам Аллах сохранить это чудесное ощущение на протяжении всей жизни, дабы оно было нашим постоянным спутником и обернулось для нас величайшим благом в Судный день!

Значимость исполнения намаза

Всевышний Аллах говорит в Священном Коране (смысл) «…Поистине молитва удерживает от недостойного и порицаемого» («Паук», 45), или «Молитвы свои соблюдайте строго, особо (чтите) среднюю молитву и благоговейно стойте перед Господом» (2:238). «Поистине, молитва для верующих предписана в установленное время» (4:103).

Молитва в Исламе имеет важное значение, именно поэтому предсмертным завещанием Пророка (мир ему и благословение) своей умме были слова: «Бойтесь Аллаха, в отношении молитвы и тех, кто в ваших десницах» . В одном из хадисов говорится, что таковым было завещание каждого из пророков своей общине, когда они покидали этот мир.

Ислам не заботится ни о каком другом поклонении, так как заботится о молитве Единственному Богу, поскольку именно она является прямой связью между рабом и его Господом.

Передают от Абу Салами, и от Абу Хурейры да будет доволен ими Аллах, что Пророк (мир ему и благословение) сказал: «Как вы думаете, если перед воротами одного из вас протекала бы река, он будет пять раз в день купаться в ней, останется ли на его теле грязь? Сподвижники ответили: «Нет». Тогда Пророк (мир ему и благословение) сказал: «Так же и пять намазов, Аллах смывает ими грехи» .

Мусульманин встает на молитву перед Всевышним пять раз в сутки. Он восхваляет и поминает Его, просит о помощи, о наставлении на правильный путь и прощении грехов. Он молит Его о рае и спасении от Его наказания, скрепляет с Ним свой завет о послушании и покорности Ему. Таким образом, очень важно, чтобы такое предстояние перед Аллахом оставляло след в душе и сердце раба. Необходимо, чтобы молитва способствовала праведности и послушанию раба, совершению благого и отстранению от всего плохого. В этом главное предназначение молитвы. Прилежность в исполнении намаза оберегает и отвращает раба от мерзостей и порицаемого, увеличивает в нем приверженность к добру и, наконец, углубляет веру в его сердце. Поэтому необходимо, чтобы эта связь оставалась постоянной и прочной. Кто оставил молитву, тот оборвал связь с Господом, а кто оборвал связь с Господом, тому не будет блага ни в одном из его поступков.

Ат-Табарани приводит от Анаса хадис Пророка (мир ему и благословение), в котором говорится: «Первое, за что будут отчитывать раба в Судный день, – молитва. Если она будет исправной, исправными окажутся и остальные его деяния, а если – нет, то и остальные деяния будут оцениваться соответствующе». Поэтому Всевышний Аллах предписал молитву всем пророкам и прежним общинам, и не было пророка, который бы не завещал своей общине выполнять молитву и не предостерегал бы свой народ от отказа от молитвы или пренебрежения ею.

Всевышний определил молитву как один из главных поступков праведных людей, сказав (смысл): «Поистине, блаженны верующие, которые смиренны при совершении молитвы, которые избегают всего суетного, которые вносят закят, которые не имеют сношений ни с кем, кроме как со своими женами или невольницами, за что они непорицаемы. А те, кто возжелает сверх того, преступают дозволенное. Блаженны те, которые блюдут врученное им на хранение и договоры, которые исполняют свои обрядовые молитвы, именно они и суть наследники, которые наследуют рай, в котором они пребудут вечно» (23:1-11).

Тот, кто выполняет предписанное и в должное время, не пропуская ни одной, и предстает перед Творцом, раз за разом восхваляя и возвеличивая Его, прося наставления на истинный путь в соответствии с Кораном и сунной, тот непременно ощутит в сердце глубину веры. Он непременно почувствует увеличение смиренности и чувство того, как Аллах наблюдает за ним. Тем самым, его образ жизни будет верным, а поступки – правильными. Тот же, кто отвлекается в молитве от Всевышнего и занят мыслями о мирском, молитва его не улучшает его сердце и не исправляет его образ жизни. Он погубил плод поклонения. К такому человеку относятся слова Пророка «Та молитва, которая не препятствует совершению мерзкого и порицаемого, только отдаляет от Аллаха». Всевышний призывает нас к молитве словами муэдзина: «Аллах Превелик! Аллах Превелик! Спешите к молитве, спешите к спасению!» Муэдзин как бы говорит: «Иди, о молящийся, на встречу с Аллахом. Аллах больше, чем все, отвлекающее тебя, оставь все, чем ты занят, и иди на поклонение Аллаху. Это лучше для тебя, чем все остальное». Когда раб вступает в молитву, он говорит: «Аллах Превелик!»

Каждый раз, когда он совершает поясной или земной поклон или же поднимается, он говорит: «Аллах Превелик!» Каждый раз, когда он говорит это, мир становится ничтожным в его глазах и поклонение Аллаху занимает все более важное место. И он помнит, что в душе нет ничего более важного, чем Господь. Он отбрасывает небрежность, отвлеченность и лень, и обращается к Аллаху.

О молитве, в которой

В сякий человек, кто бы он ни был, где бы ни жил, какое бы место ни занимал, учен или неуч, богат или нищ, знатен или никому неведом, в молодости, в зрелом возрасте или старости, в дни радости или горя, «из глубины» и с силою или едва касаясь, но задумается над смыслом жизни и поставит пред собой вопрос: что есть истина? (Ин. 18, 38).

Девятнадцать веков тому назад Пилат небрежно бросил Христу этот вопрос. Содержание и дух вопроса, при той же самой словесной формуле, могут радикально различествовать. В случае Пилата сказался критицизм посредственного философа-римлянина: задав вопрос, он вышел к Иудеям, не дожидаясь ответа от Христа: он был убежден, что удовлетворительного ответа вообще нет. Полагаю, что в наше время подавляющее большинство людей стоят не выше уровня пилатовской мысли и строят свое земное бывание не на скале веры, а на отрицании возможности посмертного бытия.

Что есть Истина? Существует ли она вообще? Еще прежде, чем мы познаем ее, внутри нас присутствует положительный ответ, как сознание, что без нее было бы невозможно и само Бытие. Истина недоказуема путем снизу идущих логических демонстраций, но бытие ее для нас несомненно, ибо дано как непосредственное знание: оно предваряет всякую нашу мысль: вне сего сознания невозможно было бы вообще мышление, цель которого всегда есть нахождение именно истинного решения.

На каком уровне ставится этот вопрос? Здесь мы встретимся с бесчисленным множеством расхождений. Оставляя позади все прочие, возьмем тот уровень, который соответствует нашей идее о Человеке. Человек по природе своей не может остановиться на середине, он должен идти до конца: он имеет в виду Перво-Истину, лежащую в основе всего существующего.

Что представляет собою Первая и Последняя Истина, вечно неизменная, всеобъемлющая? Вот, единственно насущный вопрос (ср. Лк. 10, 42). По мере того, как в нашем земном бывании мы претерпеваем неудачи, срывы, поражения, потерю дорогих нам лиц, уносимых смертью в неведомое нам «ничто»; после того, как переживаем падение многих идолов земли: науки, философии, искусства, гуманизма, политики, внутри вырастает не выраженное словом чаяние того, что пребывает непреложным.

Убедившись в недостаточности всех человеческих усилий достигнуть сию искомую нами вечную Истину, так, чтобы слиться с Нею, иметь Ее как свое личное достояние, я обратился к молитве, сначала не-христианской, а типа дальневосточных медитаций. Прошло немало времени, приблизительно 7—8 лет, когда я с большой силой увидел себя на ложном пути: в духе мне явился Тот, Кто сказал: «Аз есмь Истина» (Ин. 14, 6). О, этот светоносный момент, что вывел меня из ада смертной тьмы: всем существом я ощутил, что вступил на верный путь. Но как бы ни был он, путь, великолепен, он в то же время исполнен многих скорбей, прежде, чем мы достигнем Искомого (Ин. 16, 33).

Когда огонь веры в Него воткнулся в мое сердце подобно острию меча, тогда я преисполнился жизнерадостного вдохновения. Я еще не достиг Живой Истины, но само то вдохновение превращалось в ощущение Ее, становилось Ее присутствием внутри меня (ср. Евр. 11, 1). Я пытался найти возможно близкую аккомодацию моего умного зрения, чтобы яснее, как в фокусе, уловить очертания явившейся мне Святой Истины, но скоро догадался, что это было безумием с моей стороны: чем больше я всматривался, тем беспредельней становилась она.

Я не собираюсь писать о какой-то мною открытой доселе неведомой миру Истине. Я пишу о том, как мне дано было жить мое покаяние. Дух наш алчет, и жаждет познать Истину, т. е. то Перво-Бытие, которое никем и ничем не обусловлено: абсолютное Само-Бытие, о котором говорили Пророки Ветхого Завета, о котором свидетельствовали Апостолы Нового Завета (ср. Исх. 3, 14; Ис. 44, 6; Ин. 1: 1—4; Откр. 2, 13).

Мы не воображаем, да и не можем воображать Его, исходя из самих себя. Мы не творим Бога «по образу и по подобию нашему». В благоговейной молитве мы ожидаем, что Он услышит наш вопль и даст нам о Себе «знак». В болезни нашей мы открываем себя для восприятия ответа-откровения, от Него исходящего. Мы хотим «знать» Его, Виновника нашего бытия, «как Он есть». Он являлся отцам нашим и прадедам, и мы свято храним как драгоценность полученное от них свидетельство. Доверяя им, мы веруем тому, что они сообщили нам, но вместе с тем, подобно Моисею, мы взываем к Нему: «Дай мне познать Тебя, как Ты есть в Твоей вечности». Ибо, иное дело «вера от слышания» (Рим. 10, 17), и совсем иное — «знать Тебя».

Едва мы решимся предать себя в «руки Бога Живого», как сии руки бросают нас в такие просторы, о которых мы никак не подозревали. Мы приходим в ужас пред открывающимися нам безднами. Бог кажется нам «жестоким». И однако, чрез причиненные нам «боли» неизъяснимым процессом внутри нас раскрывается способность созерцать сверх-образно — «как Он есть». пусть еще «отчасти» (ср. 1 Кор. 13, 12).

Он есть Свет и Истина. И когда сей Истинный Свет (Ин. 1, 9) объемлет нас, тогда мы живем Его любовь и Премудрость. Мы бываем в радости, и на нас нисходит глубинное ведение, не как мысль, но как состояние нашего духа.

Он Сущий. В Нем нет ни начала, ни конца. Он Сам есть и Начало — Принцип всего существующего и бесконечный конец всех наших чаяний. Мы узнаем в сердце нашем, что Он хочет видеть нас совершенными, не менее, чем Он Сам (ср. Мф. 5, 48).

Истомленные тиранией низменных страстей, мы, естественно, молим Благого Господа, чтоб Его Дух почил на нас: Дух разумения путей спасения Его. И укрепляемые сим Духом, мы видим, что в трагических испытаниях освобождаемся мы от последствий падения; что в страданиях наших расширяется наше бытие, и мы становимся раскрытыми для иных великих миров. Мы преодолеваем замкнутость-эгоизм звериного индивидуума, выходим из полуживотного состояния: не знать нашего Творца. Постигая, что для меня, из «ничто» сотворенного, необходимо пройти чрез огненную боль, чтобы познать глубже «Мужа скорбей» (Ис. 53: 1—12), я с благодарной любовью принимаю сию святую боль. Она преисполнена смысла; она посвящает меня в тайны бытия, не только тварного, но и нетварного. Благодаря Ей — я становлюсь сострадательным, чрез нее (боль) я духом вижу всех других — страждущих: внутрь меня нисходит любовь Божия, сначала как сострадание всей твари, а в веке грядущем — как блаженство видеть спасенных во Славе Нетленной.

Маленькое отступление. Сказанное выше вовсе не значит, что мы культивируем «долоризм» психического порядка. Совсем нет. Но кто прошел чрез метафизические страдания духа, тому бывает ясно, что эта «боль» есть нечто качественно иное: необходимый «этап» в нашем вырастании от земных измерений до космических и даже более сего: вечных. Не только ли об этом Благая весть Христа: Евангелие?

После того, как человек начинает разумевать место Креста в нашем бытии по Богу — иначе он «идет на крест» (ср. Лк. 14, 27). Иначе он и понимает «крест». Сей последний воспринимается как зов Свыше от Отца Небесного (ср. Ин. 6, 44; Ин. 18, 11). В нем, кресте, как и в чаше Господней, осуществляется сопряженность моего тварного с Божественным несозданным Бытием. В знак сего мы лобызаем крест, которым благословляет священнослужитель верующих в храме.

Мы не отрицаем реальности происходящего: христианам свойственно одновременно пребывать в двух планах: временном и вечном. Мы и самое время воспринимаем как некий дивный процесс творения Богом из ничто подобных Ему богов. Когда тварное достигнет своего совершенства-завершения, тогда мы услышим «клятву Ангела, клянущегося Живущим во веки. что времени уже не будет» (ср. Откр. 10: 5—6).

Господь сказал о Себе: «Аз есмь Истина» (ср. Ин. 14, 6). Он же призывал во свидетели Отца Своего и Духа Святого. Не без усилий в течение ряда лет покаянной молитвы приходит уразумение этой стороны Божественного Бытия. Чем больше следуем мы за Господом в хранении заповедей Его, тем шире и глубже становится наша личность. Итак, когда мы сами приближаемся к реализации в нас принципа Персоны, в котором прежде всего выражен в нас образ Божий, тогда из нашего опыта мы видим, что наша персональность для своего осуществления нуждается во встрече с другой и даже другими персонами. При подлинной «встрече» в нас отразится не только подобие принципу Персоны в Божестве, но и образ внутритроичной жизни: нам бывает дано любить единосущных нам людей в молитве за весь мир: жить все человечество как Единого Человека. Чрез сей опыт мы получаем новое познание, бытийное: Персона по естеству своему, по структуре и характеру не живет одна-одиноко, но непременно в любви к другой, другим, себе подобным. В акте любви персона несет в себе ответ другой персоне и тем свидетельствует о ней.

Не только в Божестве, Святой Троице, Отец, Сын, Святой Дух свидетельствуют Друг — Другу, но Они же свидетельствуют нам, людям, Друг о Друге. Больше того: Апостолам поручил Господь свидетельствовать о Нем: «Когда же приидет Утешитель. Дух Истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне; а также и вы будете свидетельствовать, потому что вы с начала со Мною».

Таковы отношения между людьми и между Богом и человеками: свидетельство, как истинная жизнь в любви, движется вечно по всем направлениям (ср. Ин. 1: 7—8; 1: 15, 32, 34; 5: 31—39; 8: 13 и 18; 12, 28; 15: 36—37; Деян. 1, 8; 10: 39—43).

Воздыхая, дух мой тянулся к Живой Истине. И «воздыхание мое не скрылось от Него» (Пс. 37, 10). «Из ямы глубокой я призывал Имя Его, и Он услышал вопль мой» (ср. Плач 3: 55—56): Его любовь коснулась моего Сердца. Мне предстал неописуемо прекрасный мир христианской молитвы. Чрез нее мне дано было общение с Богом Истинным и Живым. Говорю о молитве моего покаяния. Она принимала различные формы. Иногда мое существо, собираясь внутрь, становилось стянутым в неизмеримо малом пространственно центре. В иные разы происходило как бы обратное: мой дух вводился в некую умную сферу, не знающую границ, и мой покаянный плач странным образом сливался воедино с созерцаемой бездной. Случалось также, что я в молитве обнимал, как я чувствовал, весь мир. Господь давал мне моменты чистой молитвы лицом к Лицу, и вечность тихо, но властно проникала в сердце мое; и уму сообщалось блаженство быть расплавленным в пламени любви, исходящего из сердца. Этот сплав всего существа: ума, сердца и тела во-едино давал ощущение целостности бытия, столь отличной от обычного разлада меж духом нашим, душевностью и телом.

Теперь я свидетельствую об Истине, которую знали отцы и праотцы наши. Свидетельствую о том, как она благоволила являться мне в ответ на длительный, пожиравший меня плач покаяния. Я жил сию Истину, как подлинно извечную, и в меру моей веры говорю и пишу. Писал о ней и Павел: «. имея тот же дух веры, как написано: я веровал, и потому говорил, и мы веруем, потому и говорим. » (2 Кор. 4, 13).

Я знаю, что ведение мое не абсолютно, но это не значит, что есть некая иная истина. Я верю, что касалась меня безначальная Истина, но так же знаю, что не реализовал в акте моей жизни познанного в опыте молитвы. Но где критерий, который утвердил бы нас в доверии к данным нам опытам Бога-Истины?

Неотъемлемо от нас стремление к Тому, Кто есть прежде всех веков; Кто пронизывает все существующее и Своею властию удерживает в бытии. Трудно нам, ничтожным, поверить в то, что Сей Беспредельный Владыко не презирает нас (Мф. 18, 10). Как это ни странно, но когда мы обращаемся к Нему в истинной молитве, т. е. покаянной молитве, то Он выбегает нам навстречу (Лк. 15, 20) и любовно объемлет нас Собою. Сие событие не может быть плодом воображения, потому что превышает возможности нашей способности воображать (ср. 1 Кор. 2, 9).

Я исхожу из Откровения: Человек создан «по образу и по подобию Бога (Быт. 1, 36). Отсюда следует, что человек наделен потенциально возможностью достигнуть подобия своему Творцу; что в самой природе человека заложена идея Абсолютного Существа, так, что когда Бог Вседержитель входит в общение с духом человека, то сей последний может «узнать» Его, ибо Он родствен ему. Вводимый в сферу Ума Бога-Творца, тварный дух человека начинает видеть Бога «как Он есть» в Самом Себе (ср. 1 Ин. 3, 2). Я избегаю сказать — наш ум, — чтобы не породить недоразумения, приняв за ум — рассудок.

Наше первое движение — к Тому, Кто «в начале». Наша установка: принять Его как основоположную Истину, независимо от того, совпадает или не совпадает такая онтологическая Истина с нашими о Ней представлениями. И великою бывает наша радость, когда данные Откровения (1 Ин. 1, 5; 4, 13; 4, 16) подтверждаются ниспосланным нам видением, а именно, что мы созданы «по образу» Бога: Он является нам как Бог любви, и мы живем Его внутри нас как абсолютную гармонию, и начинаем «поклоняться Отцу в духе и истине» (Ин. 4: 23—24).

«Если говорим, что не имеем греха — обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1 Ин. 1, 8). Отсюда: только покаянная молитва соответствует истине о нас. Сей момент я не перестаю подчеркивать: предстоя Отцу Небесному в сознании себя грешником, становимся мы в план Истины Божией. Чем глубже живем мы наш грех, как поразившую нас смерть, тем полнее предаемся мы Богу в молитве, и Его животворящею силою вырываемся из тисков времени и пространства. Да простит меня Господь, и да не осудят меня строго мои братья: так было со мною. И потому, читая послания Апостола Павла, я предполагаю, не скрою — с уверенностью, что и ему были даны «видения и откровения Господни» (2 Кор. 12: 1—6) в его раскаянии пред Христом «с сильным воплем и со слезами»: тогда был он «услышан за свое благоговение» (ср. Евр. 5, 7).

В подобной молитве наш ум-дух включается в Ум Бога и получает разумение вещей, которое, разумение, не поддается адекватному выражению на обыденном языке нашем. Например. Все создано Его волею, Его мыслию. Он мыслит мир, и Его творческое мышление становится тварным бытием. Не материя, но мышление Бога-Творца первично. Так мы живем сей мир не только чрез призму экспериментального знания, но и в Духе созерцаем его иным образом (ср. Евр. 11: 1—3).

«Если любите Меня, соблюдите заповеди Мои. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа Истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает, и в вас будет». «вы увидите Меня, ибо Я живу, и вы будете жить. В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас. Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня: а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю Его, и явлюсь ему Сам. кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим. слово же, которое вы слышите, не есть Мое, но пославшего Меня Отца. Утешитель же, Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин. 14: 15—26).

«Утешитель, Дух Святой. научит вас всему». «Научит» нас мыслить, как мыслит Сам Бог; научит нас любить, как любит Бог. Не удивляйтесь этому: таков смысл Евангельского зова; все послания Апостолов — Иоанна, Павла, Петра и прочих — говорят о том же; то же самое свидетельствуют Отцы наши в веках.

Дорогие друзья, наш сайт существует исключительно

благодаря вашей поддержке.

Подпишитесь на обновления:

Разделы сайта:

При использовании материалов сайта, активная ссылка на источник обязательна.

Публикуемые на страницах сайта материалы не всегда совпадают с точкой зрения редакции и могут публиковаться в порядке обсуждения.